Гаврюша и Красивые - Страница 8

– Не знаю.

– А я те скажу! Ты первый человек, которому дозволено будет войти в тайную комнату.

– Тай-ну-ю ком-на-ту, – повторил восхищённый Егор больше глазами, чем губами.

– И вход только один, этот.

Ключ повернулся в замке, дверь щёлкнула и распахнулась. Друзья взялись за руки и шагнули внутрь, в волшебный полумрак. Трудно было назвать комнатой место, в котором они оказались. Что-то неуловимое в обстановке ещё напоминало о старом доме и чердаке. Сохранился морозный воздух, перемешанный с запахом пыли и перьев, где-то далеко шумели московские улицы, но всё неумолимо таяло, как тают песочные фигурки от прикосновения морской волны. Новые, доселе невиданные звуки и запахи приходили им на смену. Егор крепче сжал руку домового.

– В сказке мы будем такие же крохотные?

– Не боись, в тех краях все такие, – успокоил Гаврюша и показал куда-то наверх. – А вот он и в сказке будет такой же огроменный.

Сверху неровными скачками опустилась корзина, способная вместить четырёх таких лилипутов, а следом голубь размером со спортивный вертолёт, запряжённый в неё вместо воздушного шара.

– По тутошним меркам обычная птица, а в сказке он, как видишь, со Змея Горыныча, – гордо пояснил Гаврюша.

Голубь, совершив посадку, склонил голову, выжидательно посматривая на мужичка.

– Лет сто назад на воробьях летали, верхом, только представь! – с охотой рассказывал тот, обходя вокруг птицы. – Никакого удовольствия, скажу я тебе, Валентинович. Пугливые, беспокойные, садятся через каждые десять шагов, дисциплины ноль. Енти совсем другое дело. Расписания придерживаются, на свист идут и любому нахальному Карлсону, если надо, наваляют. Уж я-то видел, врать не стану.

– Ух ты! – Семилетний московский школьник стоял задрав голову и внимал каждому слову. – Можно его погладить?

– Забудь! Склюёт и не заметит, что ты на пятёрки учишься. Ему до твоей ласки дела нет, так что лезь в корзину и сиди тихо. Я за тебя теперь целиком ответственный.

По специальной верёвочной лесенке они забрались в корзину.

– А ну, сизый мерин, неси-ка нас в тридесятое царство, в Лысый лес, да к самому Баюн-центру!!! – скомандовал Гаврюша, подкрепляя свои слова звенящим свистом пьяного кучера.

Голубь кивнул, расправил крылья, и перелёт начался.

– Расскажи мне про этот центр, я никогда не слышал о нём ни в одной сказке, – попросил Егорка, приподнимаясь на цыпочках, чтобы посмотреть на плывущие мимо облака.

– А чего ж не рассказать? Баюн-центр основали лешие, – с готовностью начал объяснять домовой, – во глубине лысого, как ваш дворник, леса…

– А не страшно туда лететь, раз он такой лысый?

– Не, я там всех знаю. Слушай дальше. Известно ли тебе, любитель сказок, в чём польза от кошек породы баюнов?

– В шерсти?

– Энто папа у тебя в шерсти! А польза в том, что только эти коты умеют сладкие речи вести, песни петь, языками владеют, хорошим манерам обучены. От хандры исцеляют, нервы в порядок приводят, спину массажируют и квитанции сами заполнять могут – за свет, за газ, в общем, ты меня понял, да?

– Здорово! Вот бабуле подарить бы такого. А лешие тут при чём?

– Ещё как при чём! Хитёр да жаден народец лешачий, своего не упустит. Как пронюхали они, пройдохи, что весьма охоч сказочный народ до полезных кошек, так позвали в свой лес на работу заморских гномов.

– Ух ты, у вас там и гномы есть! А мне Глаша сказала, что гномов-девочек не бывает. Только как же они тогда самопроизводятся, вот?

– Не знаю, – буркнул Гаврюша. Ему не очень нравилось, что мальчонка встревает со своими бесконечными вопросами не по существу. – Я не приглядывался. Дальше слушай. В общем, посулили гномам постоянную регистрацию, а за то обязали большой посёлок строить.

– У нас так тоже делают, папа рассказывал…

– Да слушай уже! Назвали новострой Баюн-центром, чтобы звучало модно и завлекательно. А гномы хоть работу выполнили, да только никто им и копейки не уплатил. Посидели, погоревали и решили бастовать работяги, а тут, как нарочно, стрельцы с проверкой – заарестовали всю артель и на родину отправили.

– Куда? – опять влез Егорка.

– Говорят, в Ирландию.

– Бедные гномики!

– Да уж, небогатые, – скупо покивал Гаврюша. – А лешие, что бы ты думал? Руками древесными потёрли и новый клич бросили. Со всех краёв и концов созвали к Баюн-центру учителей от разных искусств и наук, чтобы жить там у леших на содержании и талантам своим кошек обучать. А лешие меж тем стали ходить по деревням да талантливых котов и кошек себе разыскивать.

– Глаша говорит, что она тоже талантливая. Прямо раз десять на дню сама себе это перед зеркалом повторяет… – задумчиво вставил мальчишка. – Ой, продолжай, пожалуйста, я очень-очень внимательно слушаю!

– Стоит лешему прознать, что где-то на хуторе киска забавно мяучит или котик младенцев пеленает, он тут как тут! Дескать, вот тебе, кошечка, сметанка да маслице сливочное, а хозяину говорит, что, мол, животную вашу ждёт не дождётся Киевский театр и быть ей там великой артисткой али артистом. Подождите, говорит, пару месяцев, и станут денежки с неба сыпаться. А сейчас могу только один золотой дать, и тот медью…

– И что, продают им кошек?

– А то! Такие деньжищи на дороге не валяются. К тому же лешие своё дело знают, монеты хоть и фальшивые дают, зато сделаны на совесть, от настоящих сразу не отличишь, любо-дорого посмотреть.

– А потом? – явно заинтересовался масштабами аферы московский мальчик.

– А потом в центр с котом! Привозят, сдают на месяц ускоренной подготовки – и на продажу за сто золотых! Дело выгодное.